Анна Федоровна Тютчева (1829-1889) - старшая и любимая дочь Федора Ивановича Тютчева, великого русского поэта. Она родилась 21 апреля 1829 года в городе Мюнхене, где ее отец состоял на дипломатической службе.
Федор Иванович женился в Германии на графине Элеоноре Федоровне Ботмер, от которой он имел трех дочерей: Анну (1829-1889), Дарью (1834-1903), Екатерину (1835-1882).
Анна Федоровна получила прекрасное образование в Германии, окончив католический Мюнхенский королевский институт: «В Мюнхенском королевском институте, где я окончила свое образование, я находилась под влиянием католических священников; они старались, поскольку это доступно нашему возрасту, привить нам благочестие, правда, несколько узкое и фанатическое, очень ригористическое, очень мелочное и в достаточной степени иезуитское, тем не менее это религиозное воспитание внушило нам душеспасительный страх перед тщеславием, легкомыслием, светскими удовольствиями, спектаклями, нарядами, чтением дурных книг; в течение своей молодости я никогда не стремилась ни к развлечениям, ни к нарядам, и, несмотря на полную свободу в чтении и на любопытство, которое живо возбуждали во мне нарядные книжки романов, я никогда не находила удовольствия в французской литературе, в то время имевшей большой успех и оказавшей такое развращающее влияние на мысли многих молодых девушек» [1].
В 1845 году баварский период ее жизни резко сменился. Отец закончил службу в Германии, вернулся на родину и поселился в своем имении Овстуг в Орловской губернии. Здесь, в Орловской губернии, у выпускницы женского католического заведения, даже еще плохо говорившей по-русски, проявилась сильная любовь к России.
Для Анны Федоровны дивным и чарующим открытием стали широкие горизонты, обширные степи, необозримые поля, почти девственные леса Брянского уезда, звуки русской речи, русские народные песни. Благодаря полученному воспитанию и природным склонностям, религиозный интерес стал в ней преобладающим, и с годами лишь усиливался.
Проживая в Мюнхене, она подвергалась влиянию католических пасторов, желающих вовлечь ее в католичество: «Но та несколько искусственная экзальтация, которую они сумели мне внушить, не имела характера глубокого и сознательного убеждения и не могла не рассеяться под влиянием умственного развития. Вначале, не понимая по-русски, я не могла следить за нашей службой, которая мне казалась длинной и утомительной. Но потребность в молитве постоянно приводила меня в церковь, и я постепенно стала понимать молитвы и проникаться красотой православных обрядов» [2].
Все это привело вскоре Анну Федоровну в лагерь «славянофилов», она стала очень почитать А.С.Хомякова и прониклась его глубоко национальными идеями.
Она считала, что «славянофилы» фактически: «… были первыми мыслящими людьми, дерзнувшими поднять свой протестующий голос во имя самобытности России, и первыми поняли, что Россия не есть лишь бесформенная и инертная масса, пригодная исключительно к тому, чтобы быть вылитой в любую форму европейской цивилизации и покрытой по желанию лоском английским, немецким или французским; они верили, и они доказали, что Россия есть живой организм, что она таит в глубине своего существа свой собственный нравственный закон, свой собственный умственный и духовный уклад и что основная задача русского духа состоит том, чтобы выявить эту идею, этот идеал русской жизни, придавленный и не понятый всеми нашими реформаторами и реорганизаторами на западный манер» [3]. Летом 1845 года Федор Иванович, мечтающий о переезде дочерей в город Санкт-Петербург, писал Анне: «Льщу себя надеждой, что с Божией помощью ты найдешь в России больше любви, нежели где бы то ни было в другом месте. До сих пор ты знала страну, к которой принадлежишь, лишь по отзывам иностранцев. Впоследствии ты поймешь, почему эти отзывы, особливо в наши дни, заслуживают малого доверия. И когда потом ты сама будешь в состоянии постичь все величие этой страны и все доброе в ее народе, ты будешь горда и счастлива, что родилась русской» [4].
И Анна Федоровна действительно всей своей благородной и истинно русской душой приняла и Россию, и православную веру. В 1853 году, когда Анне Федоровне исполнилось 23 года, она была назначена ко двору. Она стала фрейлиной Великой Княгини Марии Александровны, супруги Наследника престола Великого Князя Цесаревича Александра Николаевича, старшего сына Государя Императора Николая I (1825-1855).
И Анна Федоровна, будучи высоконравственным человеком, очень сблизилась с Ее Высочеством Марией Александровной. Совместные прогулки, чтение вслух, а главное, беседы на религиозные темы очень сблизили этих женщин. Оказалось, что обе были очарованы православием.
Вообще, Анна Федоровна была необыкновенной женщиной. Волевая, решительная, прямая, честная, с твердыми принципами в жизни (при дворе ее за неуступчивость называли «Ершом»), она была великолепно образованна, обладала цепким аналитическим умом, хотя и склонным к догматизму.
Вместе с тем, она жила насыщенной эмоциональной жизнью, тонко чувствовала искусство, поэзию. Она глубоко разнилась на фоне прочих обитательниц Зимнего дворца.
В 1841 году семнадцатилетняя дочь герцога Людвига II Максимилиана-Вильгельмина-Августа-София-Мария стала женой Наследника русского престола Цесаревича Александра Николаевича, перешла в православие и получила имя Марии Александровны.
И веру, и обычаи народа, ставшего ей родным, она приняла по глубокому сердечному убеждению и совершенно органично. После беседы с ней прославленный русский святитель митрополит Филарет (Дроздов) со слезами на глазах произнес: «Слава Богу, это истинно православная Царица».
Истинную радость Мария Александровна находила в христианском служении. По ее инициативе при ее непосредственном финансовом участии было создано много больниц, богаделен и приютов, а также было основано Общество Красного Креста. Впоследствии в ведении Императрицы находилось 459 учреждений, среди которых было немало институтов, гимназий, воспитательных домов. Свыше 12 миллионов рублей шло только на содержание этих учреждений.
Значение личности матери было очень велико для всех детей Царской четы, и это сыграло большую роль в формировании внутреннего облика ее детей. Она всегда вникала во все подробности воспитания: «Сколько было разговоров самых разнообразных, задушевных, всегда Мама выслушивала спокойно, давала время все высказать и всегда находила, что ответить, успокоить, побранить, одобрить и всегда с возвышенной христианской точки зрения», - вспоминал Государь Император Александр III [5].
Императрица Мария Александровна сама воспитывала своих семерых детей в строгой, прежде всего, церковной дисциплине, в соблюдении всех церковных установлений.
Государь Император Александр III вспоминал: «Мама постоянно нами занималась, приготовляла к исповеди и говению; своим примером и глубоко христианскою верою приучила нас любить и понимать христианскую веру, как она сама понимала. Благодаря Мама мы, все братья и Мари, сделались и остались истинными христианами и полюбили и веру, и Церковь» [6].
Именно глубокая христианская вера послужила тем основанием, благодаря которому возникла дружба между Анной Федоровной Тютчевой и Цесаревной, впоследствии Императрицей Марией Александровной. В своих воспоминаниях Анна Федоровна дала блистательную оценку Государю Императору Александру II.
Его Величество Александр II, прозванный в народе Царем-Освободителем, обладал редкими личными качествами: «Его основной дар – было сердце, доброе, горячее, человеколюбивое сердце, которое естественно влекло его ко всему щедрому и великодушному, и одно побуждало ко всему, что его царствование создало великого… Его сердце страдало за крепостных, и он даровал свободу 18 миллионам людей… Его сердце возмущалось неправосудием и взяточничеством, и он даровал России новые судебные учреждения… В его душе было что-то такое, что сделало его для России избранным орудием Божьего благословления, а имя его не только навеки прославленным, но и возлюбленным даже теми, кто видел вблизи его слабости и недостатки» [7].
Воспоминания А.Ф.Тютчевой можно смело поставить в ряд литературных памятников XIX века. В этих мемуарах открывается читателю внутренний мир Анны Тютчевой, здесь подробно описаны важнейшие события политической и придворной жизни России, даны разносторонние сведения о жизни и деятельности Императоров Николая I и Александра II, а также их приближенных и родственников.
Не менее важным и главным в воспоминаниях Анны Федоровны является тема любви к Родине, ее самобытности, глубокой вере в Бога русского народа.
Есть в воспоминаниях и много интересных деталей о дружбе Анны Федоровны с насельницами Серафимо-Дивеевского и Серафимо-Понетаевского монастырей, о ее вере в святость старца Серафима Саровского, которого уже в то время многие почитали за святого.
В воспоминаниях А.Ф.Тютчевой в 1856 году под датой 1 января записано: «Я послала Императрице маленький образ Серафима, который должен был быть ей передан ровно в 12 часов. Я очень верю для нее в молитву этого святого и уверена, что он оказывает ей особое покровительство, ибо он предсказал о ней еще прежде, чем она прибыла в Россию, что она будет благодатная и матерью для России, и для православной церкви» [8].
В 1857 году, сразу после рождения Великого Князя Сергея Александровича, Анна Федоровна отдала свое бриллиантовое украшение для ношения на шее: «…на покупку потира и Евангелия для малой церкви, которую добрые люди задумали построить близ Дивеева, если роды Государыни закончатся благополучно. Возле этой церкви задумано устроить скит Дивеевского монастыря. Там будет престол, посвященный св. Сергию, покровителю великого князя» [9].
Летом 1857 года по указанию Императрицы Марии Александровны, А.Ф.Тютчева начинает исполнять обязанности воспитательницы при маленькой Великой Княжне Марии, подойдя к своим обязанностям крайне серьезно.
Воспитание Великой Княжны Анна Федоровна проводила в атмосфере близкой к величайшей русской культуре, постоянно акцентируя внимание на религии.
Вместе со своей воспитанницей они совершили много паломничеств к духовным центрам, везде поклоняясь мощам святых угодников, чудотворным иконам и знакомясь с историей и бытом русского народа. Летом 1857 года они совершили большое путешествие по Волге, посетив Тверь, Кострому и Нижний Новгород.
В 1860 году Великая Княжна Мария Александровна тяжело и опасно заболела. Исцеление от заболевания пришло к Великой Княжне через мантию старца Серафима Саровского, которого Анна Федоровна и вся Царская Семья считали святым.
Под покровом этой мантии отец Серафим проводил в молитве многие ночи; он был в ней, когда, коленопреклоненный, совершал свое последнее земное моление, во время которого его душа вознеслась к Престолу Всевышнего.
В воспоминаниях А.Ф.Тютчевой сохранились подробности этого случая, где перед нами предстает образ величайшего святого старца Серафима Саровского и всея России Чудотворца.
По молитвенному обращению к старцу исцелилась от заболевания не только Великая Княжна Мария Александровна, но и вдовствующая Императрица Александра Федоровна, супруга покойного Государя Императора Николая I, которая перед своей смертью нашла полное успокоение, когда была покрыта мантией старца. Свидетелями этих чудес стали многочисленные придворные Государя Императора Александра II и вся Царская Семья.
На Императорскую Семью это произвело неизгладимое впечатление. О чудесах в Царской Семье, связанных с именем отца Серафима, было написано не только в воспоминаниях А.Ф.Тютчевой, но и вызвало живейшие отклики в периодической печати.
Об этом повествовали в Тульских епархиальных ведомостях, Московских Ведомостях, журнале Русский архив, а позднее была издана и отдельная книга «Святой Серафим Саровский в Царской Семье».
Хотелось бы отметить тот факт, что величайший святой земли Русской преподобный Серафим Саровский за много лет до официального прославления стал предстателем за Царствующий Дом Романовых. Многие представители династии стали почитателями старца, и конечно прославление угодника Божия в 1903 году при деятельной поддержке Государя Императора Николая II явилось духовной вершиной единения Царской Семьи и всего народа в вере в святость отца Серафима.
Мантия святого старца будет храниться у Великой Княжны до ее замужества с герцогом Эдинбургским, впоследствии Кобургским, когда, покидая Россию, она оставит ее своей матери. В 1881 году по кончине Императрицы Марии Александровны мантия старца хранилась как величайшая святыня у Великого Князя Сергея Александровича.
В 1903 году Великий Князь Сергей Александрович вместе с супругой Великой Княгиней Елисаветой Феодоровной присутствовал на торжествах прославления старца Серафима Саровского.
Великая Княгиня Елисавета Феодоровна написала в письме своей сестре принцессе Виктории Баттенбергской об этом: «В этот день тысячи и тысячи людей собрались со всей России, чтобы помолиться. Больные приехали из Сибири, с Кавказа. Какие несчастья и болезни нам удалось увидеть и какую веру! Как если бы мы жили во время Христово…Как они молились, как рыдали, эти бедные матери со своими больными детьми, и, слава Богу, многие исцелялись! Мы сами были свидетелями того, как маленькая немая девочка заговорила, но как ее мать молилась за нее!» [10].
Это было поистине Всероссийское торжество, ставшее праздником Веры и Духа народного! Великий Князь Сергей Александрович, отправляясь в Саровскую пустынь, заказал драгоценную лампаду для мощей старца Серафима и принял решение выставить для поклонения москвичей мантию Саровского Чудотворца: «Получил мою лампаду в византийском стиле для мощей Пр. Серафима… Моя мантия Пр. Серафима будет выставлена в Успенском для поклонения» [11].
В книге приближенного Великого Князя Сергея Александровича генерала М.П.Степанова есть интересное описание, посвященное мантии: «Когда в 1903 году 19 июля в Сарове было прославление Преподобного старца Серафима, по желанию Великого Князя Сергея Александровича полумантия Угодника Божия была выставлена для поклонения верующих в Успенском соборе в Москве за всенощным бдением 18 и за литургией 19 июля. Всенощное бдение совершал высокопреосвященный Владимир, митрополит Московский. Во время литии совершен торжественно вокруг собора крестный ход. После первой кафизмы настоятель Чудова монастыря архимандрит Иннокентий произнес назидательное поучение, в котором подробно передал о чудесах от полумантии Прп. Серафима, совершившихся в Царской Семье. Поучение было выслушано всеми присутствовавшими с напряженным вниманием. После чтения кафизм были торжественно вынесены из алтаря на середину храма икона Прп. Серафима и в особом драгоценном ковчеге - полумантия Угодника Брожия; икона была положена на аналогий, а мантия - рядом на столике. После пения «Хвалите имя Господне» владыка-митрополит прочитал молитву на освящение иконы Новоявленного Чудотворца Саровского. При последовавшем величании Преп. Серафиму все присутствовавшие в храме опустились на колени. По часам, приблизительно в то же самое время, в Сарове, в Успенском соборе, была поднята крышка от гроба Прп. Серафима, и духовенство пело ему величание. Митрополит и сослужащее ему духовенство прикладывались к св. иконе и мантии, после чего прикладывались богомольцы» [12].
В Москве после этого стали выявляться случаи чудесных исцелений: «Дворянин М.Н.Е. в течение 30 лет страдал желудочными и кишечными болями. Больной обращался ко всяким знаменитостям, но безуспешно. В последнее время положение его сделалось особенно тяжелым: он ослабел и едва мог ходить. С глубокой верой в заступничество Преп. Серафима Е. отправился 18 июля в Успенский собор ко всенощной, где, невзирая на необычайную тесноту, духоту и спертость воздуха, он оставался на богослужении до конца, а оно продолжалось четыре с лишком часа. Больной приложился к иконе и мантии св. Угодника и, когда вышел из храма, почувствовал себя совершенно выздоровевшим и бодрым, как будто и не страдал мучившими его столько лет болезнями. Он тотчас поехал в Саровскую пустынь вознести благодарение Богу у св. раки великого заступника и молитвенника – Преподобного Серафима. Рязанский помещик Ш. привез в Москву к этим знаменательным дням свою совершенно расслабленную родственницу; ее с трудом могли пронести и внести в Успенский собор; а на другой день ее видели в том же храме уже совершенно здоровой, коленопреклоненной, возносящей хвалу и благодарение Господу и Его Угоднику Преподобному Серафиму за свое чудесное исцеление. И ныне многие прибегают к св. мантии, и Господь по молитве верующих заступничеством своего Угодника посылает чудесные исцеления» [13].
После гибели Великого Князя Сергея Александровича в 1905 году от руки террориста Каляева в Московском Кремле был сооружен храм-усыпальница, расположенный на территории древнего Московского Чудова монастыря, где Великий Князь и был погребен.
В этом храме было сосредоточено много святынь, которые в своей жизни собирал с величайшим благоговением Великий Князь Сергей Александрович.
Там же пребывала и мантия отца Серафима: «Рядом с аналогием стоит другой с красочным изображением св. Преподобного Серафима; на аналогие - деревянный ковчег, и в нем, под слюдой, хранится полумантия Преподобного Серафима, Саровского Чудотворца… С разрешения Великой Княгини Елисаветы Феодоровны С.С.Перлов сооружает ныне драгоценный ковчег для полумантии св. Серафима. Серебряный ковчег с драгоценными камням по рисунку Р.И.Клейна изготавливается в мастерской Шамординской женской общины, основанной о. Амвросием, старцем Оптиной пустыни» [14].
В 1865 году Анна Федоровна Тютчева вышла замуж за известного славянофила Ивана Сергеевича Аксакова, с которым состояла уже давно в высокоидейной переписке.
Она испросила себе Высочайшее разрешение и оставила свою службу при Царском дворе. Вместе с мужем они переехали на жительство в Москву, но Анна Федоровна не оставила связи со своими воспитанниками.
«У меня не было ни одного из тех органов, которые необходимы для того, чтобы там наслаждаться и иметь успех, или приносить пользу», - так писала в 1880 году Анна Федоровна о годах, проведенных при Императорском дворе [15].
Она писала письма Великой Княжне Марии Александровне и Великому Князю Сергею Александровичу, поддерживала хорошие отношения с Императрицей Марией Александровной, глубоко переживала и страдала за Россию.
В 1886 году скончался ее супруг И.С.Аксаков. Потеря его оказалась для нее невосполнимой. Она занялась тем, чему обычно посвящают себя верные вдовы-сподвижницы: приводила в порядок архив супруга и публиковала его сочинения и переписку. 11 августа 1889 года не стало и Анны Федоровны.
Очень интересное высказывание о характере А.Ф. Тютчевой находим в «Записках» князя В. Мещерского: «Не то что словами, но улыбкой, глазами, она умела выразить то, что думала, а зато, что думала, то высказывала всегда прямо и безбоязненно, – сколько раз я помню, в молодые годы, приходилось на царскосельских вечерних собраниях слышать, как говорит А.Ф. Тютчева; бывало она, склонив голову и глядя на скатерть, такие вещи высказывала в правдивой речи, что с одной стороны и страх брал, ибо государь слышал эти речи, и смех брал при виде испуганных этой правдой физиономий царедворцев; но государь искренно любил и уважал А.Ф. Тютчеву и не стеснял ее свободы речи; я не замечал, чтобы он сердился, хотя иногда он отвечал ей колкости…» [16].
Похоронена А.Ф.Тютчева в г. Сергиев Посад в ограде Троице-Сергиевой Лавры рядом с могилой своего мужа. Детей у А.Ф.Тютчевой и И.С.Аксакова не было.
Александр Николаевич Панин
Примечание:
- Тютчева А.Ф. Воспоминания. При дворе двух Императоров. М., 2008. С. 11.
- Там же. С. 12.
- Там же. С. 13.
- Там же. С. 9.
- ГАРФ. Фонд 642, опись 1, дело 709. Л. 15.
- Там же.
- Тютчева А.Ф. Воспоминания. При дворе двух Императоров. М., 2008. С. 31-32.
- Там же. С. 319.
- Там же. С. 389.
- Буксгевден С. Венценосная мученица. Жизнь и трагедия Александры Феодоровны, императрицы Всероссийской. М., 2007. С. 160-161.
- ГАРФ. Фонд 648, опись 1, дело 39. Л. 99 и 101.
- Степанов М.П. Храм-усыпальница Великого Князя Сергея Александровича во имя преподобного Сергия Радонежского в Чудовом монастыре. М., 1909. С. 84-85.
- Там же. С. 87.
- Там же. С. 81 и 87.
- Анисимов Евгений. Анна Тютчева. Русская болезнь. Еженедельник Дело. Спб., 2006. 21 августа. Ссылка с сайта http://www.idelo.ru/.
- Тютчева Анна Федоровна. Деятели Брянского края. Ссылка с сайта http://libryansk.ru/.